2007-07-13 20:32:21

….Вот так всегда: поначалу ты расходуешь Время, затем Время пускает в расход тебя.

Ясир Арафат жил в полной уверенности, что пролитой им крови врага должно хватит на приобретение бессмертия у Аллаха. И если Аллах сочтет такую плату неуместной, то дьявол наверняка не откажет. У Арафата были все основания так думать.

Кажется, всю жизнь его только и заверяли в том, что он не жилец: и в качестве угрозы, и под видом медицинского диагноза. Но председатель Арафат не спешил умирать. У него были другие, оперативные данные на сей счет.

Евреи посылали к нему зомби-ликвидаторов и отряды кровожадных коммандос; агенты иранских и сирийских спецслужб в отчетах начальству расписывали мельчайшие детали скорой кончины палестинского вождя; заклятые соратники раиса – маньяк Абу Нидаль и аскет Ахмед Ясин - связывали с последним стоном Арафата предпоследний вздох еврейского государства и торжество палестинской национальной идеи. Он получал в свой адрес проклятья и письма со спорами сибирской язвы.

На худой конец, мало кому удавалось пережить ВСЕ и СРАЗУ: песчаную бурю, крушение самолета посреди пустыни, гибель всего экипажа, тяжелые травмы при падении, тринадцать часов без сознания в нелюдимой Сахаре; а потом - лечение, операция по удалению гематомы в стареющем мозгу, нервные послеоперационные расстройства, близкие к болезни Паркинсона…

Всего этого могло бы хватить и на то, чтоб уверовать в дарованную свыше вечную жизнь, и на добрую дюжину медицинских заключений о смерти тех других, кому повезло меньше.

Чувствуя, что дни его убывают, Арафат приходил в ярость: это он сумел уломать несговорчивых израильтян пожать его трясущуюся руку, ту самую, что в еврейской крови - по локоть. Это он обаял экзальтированную общественность, так что та присудила ему нобелевскую награду за мир. Испытанное искусство челночной дипломатии поможет договориться с Богом или дьяволом, если искомое окажется в его компетенции. Арафат уже не просил о вечности, он нуждался всего-навсего в дополнительном времени.

Дорога, выложенная благими намерениями, ведет прямиком в ад. Арафат тешил себя надеждой, что приморская улочка, вымощенная оторванными конечностями школьниц, рано или поздно станет центральной площадью Эдемского сада.

Ясир Арафат не был психопатом и злодеем. Он родился в особое время и в особом месте. Исполнение пророчеств двадцатипятивековой давности заняло на его глазах чуть более полувека. Он стал свидетелем последних приготовлений Царства Божьего и его первой длительной отсрочки. Арафат опасался не успеть. Он не мог рисковать: если пророки не лгали, спасение придет из Иерусалима. Эсхатологические чаяния его народа оставляли небогатый выбор. К тому времени, как «Господь возгремит с Сиона», палестинцы должны завладеть Святым Городом.

Медлить нельзя: орала взамен мечей и серпы вместо копий станут слабым утешением отверженному народу Филистины. Когда евреи соберутся на земле предков, настанет Конец времен. Иерусалим воссияет жемчужиной в короне сокровищ мира. Но прежде еврейский Мессия придет сюда через Золотые ворота Старого города и произведет суд над бесчисленными обидчиками Своего Народа.

Султан Сулейман Великий предусмотрительно замуровал Золотые ворота, но сомневаться не приходится: пронырливые евреи найдут способ пройти сквозь стену.

Бессмысленно искать логику в том, что абсолютно голые, иерусалимские скалы зовутся Масличной горой. В Последний день все окончательно встанет на свои места. Оливки, вырубленные римскими легионерами, расцветут здесь вновь.

…Но не зря некоторые друзья зовутся преданными: они предают в первую очередь. Арафата подставили почти все: египтяне, иорданцы, ливанцы… Добрая половина его жизни прошла в изгнании. Скитаясь по чужим монастырям, Арафат всюду появлялся со своим неизменно детонирующим уставом. Лишенный собственного дома, палестинский народ приносил на чужую землю раздор и неразбериху.

Ясир Арафат знал не понаслышке: вечный мир возможен только на кладбище. Но Ясир планировал для себя долгую жизнь.

Подростки, швыряющие булыжники в отменно экипированных Голиафов, окажутся беспроигрышной массовкой в борьбе за зрелищность и внимание мировой аудитории, узнаваемость и сочувствие миллионов. Озлобленные здоровячки-малолетки компенсируют очевидные недостатки его вялой, нефотогеничной внешности.

Пяти лет от роду Ясир лишился матери. Его взрастила суетливая иерусалимская улица и суровый дядя Хаджи Амин.

Первым серьезным заданием стал подрыв на израильском заводе химических удобрений. И все же Арафат пренебрег второстепенной ролью мелкого диверсанта: борясь с гнетущим комплексом неприметного новичка-террориста, Арафат взорвал без преувеличения весь Средний Восток.

Арафат не был хитрым или расчетливым. Он просто умел хорошо считать. Деловые качества достались ему от отца - удачливого торговца тканями. Ближневосточная политика оказалась куда более тонкой структурой, нежели шелк, парча или бархат.

Во время политического торга большую цену он предварял меньшей, восходя по возрастающей израильского прейскуранта. Но евреи не собирались платить по максимуму.

Однажды, споря со своим оппонентом, Арафат вспылил: «Зачем подписывать какие-то бумажки, если все равно лет через сто мы сбросим этих евреев в море?!»

- Не думаю, что так будет,- сухо возразил собеседник.- Если сбросить Израиль в море, он станет великой морской державой.

Скрепя сердце, Арафат признал государство Израиль. Признание было столь пламенным, что напоминало угрозу. Витиеватые отступления пугали и путали ооновских мастодонтов. Арафат предлагал им оливковую ветвь мира, и дипломаты ежились, пытаясь сообразить примерное число будущих жертв этого предложения. Арафат не лукавил, он говорил: «Я мятежник, и моя цель – свобода». И Генеральная Ассамблея притихла, раздумывая над последствиями того, что бывший военный инженер- подрывник Арафат аль-Хуссейни поразит с их помощью эту, приглянувшуюся ему цель.

Арафат всегда говорил то, что думал. И не важно, что разные аудитории слышали от него прямо противоположные мысли: только дураки не меняют на людях своих убеждений. Арафат был умен и тщеславен. Даже для политической партии, ФАТХ или «открытие дверей славы»- самонадеянное название. Поначалу оно звучало как ХТАФ - «гибель и крах», но суеверный и неравнодушный к успеху Ясир перевернул вверх тормашками аббревиатуру движения. И это поначалу сработало. Слава кокетливо поманила его к себе, впустила в свое многообещающее жилище; но едва Арафат очутился внутри, двери дома внезапно захлопнулись, обрекая пленника на гордое прозябание один на один с неосуществленной мечтой.

Арафат не создал свободного палестинского государства. Но он всячески способствовал нарастанию еврейской мощи на «исконно арабской земле». Непрерывная, по воле самого Арафата, перспектива большой крови закалила еврейский дух. Свершилось девятое чудо света - евреям вновь стали сопереживать.

Еврейская закалка не снимала с Арафата ответственности за то, что оливковая ветвь в его руках плохо сочеталась с автоматом на поясе. Изначально он затевал опасную игру. Но в этой игре у Арафата обнаружился враг посерьезнее сионистского лобби и двойных стандартов Вашингтона. Мстительный еврейский Бог, во всем своем Величии, преградил путь Арафата к заветной цели.

Арафат был религиозен. Но его призывы к Аллаху не удостоились обратной связи. Милосердный молчал, и это молчание только усиливало эффект ревущей толпы. Палестинский народ, брошенный Аллахом на узком клочке земли у Средиземного моря, лишенный даже этого клочка земли, узрел в Арафате столь ожидаемого мирского Мессию. Карающий меч в формате автомата Калашникова придавал палестинскому Спасителю убедительность и авторитет. Арафат не был обаятельным и харизматичным. Но молчание Аллаха лишало палестинцев выбора.

Арафат знал толк в необратимой силе знаков и символов. Предчувствуя, что прижизненная миссия окажется невыполнимой, палестинский раис сделал ставку на свою смерть. Решающий штурм Святого града Арафат назначил на день собственных похорон. Он завещал быть погребенным на Храмовой горе Восточного Иерусалима. Толпы разъяренных палестинцев, потерявших вождя, ворвутся в город и свершат предначертанное онемевшим Аллахом.

Но, на самом деле, все случилось иначе. В борьбе разума с идейностью, разум безоговорочно победил. Издревле ставший могилой еврейских царей, Иерусалим, отверг тело филистимлянина Арафата.

Арафат верил в преданность делу и верность до гроба. Новые времена не опровергли, но существенно видоизменили его идеалы. Десять мешков с иерусалимской землей примирили с реальностью последнюю волю бескомпромиссного покойника. Арафата похоронили в Раммалахе, где он и был, по существу, заживо погребен израильтянами ещё четыре года назад.

И тысячи утомленных неутомимостью интифады палестинцев пришли на его похороны.

…Израильские ученые разгадали таинственный библейский код. Он предсказывал гибель Кеннеди, Садата, Рабина, начало интифады, силовые акции Шарона и… убийство Арафата от рук самих же палестинцев. Имя Арафата в письменах Торы причудливым образом пересекалось с упоминанием о Конце Времен. Ученые предупредили Арафата, но тот не выразил ни удивления, ни ужаса, и лишь воздел очи к небу: «на все воля Милосердного».

Палестинского вождя отравили. Стал пропадать аппетит, раис температурил, его рвало, день ото дня убывала феноменальная память. Арафат не был суеверен и падок на предсказанья, но он верил пророкам, пускай даже еврейским, жившим в незапамятные времена, когда Всевышний был более разговорчив. Пророчества двадцатипятивековой давности сбываются здесь и сейчас. Магомет тоже не мог ошибаться, когда говорил: « нам дана одна тысяча лет, но не две». Это, действительно, Конец. Второго тысячелетия не будет. И Аллах сжалился над слугой своим Ясиром, позволяя ему не видеть Конца.

Ясир Арафат умирал целый год. И Арафата уже не столь волновало, что конкретно его убивает - отравляющий газ или неизвестный яд. Что бы это ни было и кому бы в голову ни пришла зловещая мысль оборвать его, и без того идущую к закату жизнь, народ Палестины не забудет своего раиса и сделает правильный выбор. И он – Ясир Арафат аль-Хуссейни, восседая одесную Аллаха, - проследит, чтобы так оно случилось. Он расходовал Время, не сожалея и не оглядываясь. И потому Времени было не о чем сожалеть и некуда оглядываться, так беспардонно и безжалостно расходуя его последние дни…. Смерть не услышала Арафата, когда он подыхал посреди Сахары от боли, жажды и кровоизлияния в мозг. Она пришла, когда он уже менее всего ждал её и когда Аллах впервые за прошедшие полвека дал о себе знать….

	Политика 54 Общество 63 Культура 20 Экономика 15 История международных отношений 20 Речи и выступления 11 Образование 4
	Светская хроника 4 Ближний Восток 8 Япония и Россия 2 Выборы 3 Юбилей 1 Здоровье 4 Болонский процесс 1 МАГАТЭ 1 Безопасность 3 Благотворительность 3

Горячие темы:
Светская хроника | Ближний Восток | Япония и Россия | Выборы | Юбилей | Здоровье | Болонский процесс | МАГАТЭ | Безопасность | Благотворительность |